На следующее утро (двадцать шестого числа) я показал мистеру Фрэнклину эту колдовскую штуку и сообщил ему то, что уже рассказал вам. А потом я попрошу вас оказать мне услугу, если только вы не против. Я вспоминаю, как недавно говорил одному мужчине: «Главный вопрос для Вас сейчас — не улучшение семейного положения и не бесплодие Вашей жены, а вопрос Вашего личного выживания в ближайшее время. Мне также хотелось сообщить, как я ужасно обрадовалась вашей новой работе,меня не оставляет предчувствие, что вы не задержитесь на Трентон-стрит слишком долго! Каждая попадающая в «Дочери и сестры» женщина обновляет жизнь других — тех, кто сопровождает ее в период залечивания душевных ран, и тех, кто появится после ее ухода, поскольку все женщины оставляют после себя частичку собственного опыта, силы и надежды. «Ого! Великолепное первое блюдо!воскликнул Билл, спрыгивая с мотоцикла и подбегая к дереву.
Среди репетиций случилась одна совсем особенная… о сердце, сердце!… был в мае один особенный день, полный радостной суеты — но всё это как-то прошло мимо, вне моего кругозора, не задержавшись у меня в памяти, и когда уже после, к вечеру, я опять увидел Лолиту (она сидела на велосипеде, балансируя, прижав руку к влажной коре молодой берёзы на краю нашего лужка), меня так поразила сияющая нежность её улыбки, что я на миг поздравил себя с окончанием всех моих печалей. И оттого, с каким мышлением человек войдет в третье тысячелетие, зависит его расцвет или быстрая деградация. Синтия тяжело дышала и широко улыбалась. Он издавал звуки похожие на голоса дельфинов. Однажды, на бердслейской улице с закатом в пролёте, она обратилась к маленькой Еве Розен (я сопровождал обеих нимфеток на концерт и, подвигаясь за ними, в толпе у кассы держался так близко, что тыкался в них),и вот слышу, как моя Лолита, в ответ на слова Евы, что «лучше смерть, чем Мильтон Пинский (знакомый гимназист) и его рассуждения о музыке», говорит необыкновенно спокойно и серьёзно: «Знаешь, ужасно в смерти то, что человек совсем предоставлен самому себе»; и меня тогда поразило, пока я, как автомат, передвигал ватные ноги, что я ровно ничего не знаю о происходившей у любимой моеи в головке и что, может быть, где-то, за невыносимыми подростковыми штампами, в ней есть и цветущий сад, и сумерки, и ворота дворца,дымчатая обворожительная область, доступ к которой запрещён мне, оскверняющему жалкой спазмой свои отрепья; ибо я часто замечал, что, живя, как мы с ней жили, в обособленном мире абсолютного зла, мы испытывали странное стеснение, когда я пытался заговорить с ней о чем-нибудь отвлечённом (о чём могли бы говорить она и старший друг, она и родитель, она и нормальный возлюбленный, я и Аннабелла, Лолита и сублимированый, вылизанный, анализированный, обожествлённый Гарольд Гейз), об искусстве, о поэзии, о точечках на форели Гопкинса или бритой голове Бодлера, о Боге и Шекспире, о любом настоящем предмете. Как ни безобидны они, я не могу решиться сообщить вам их, пока вы не изложите мне причин, по которым это следует сделать.
Этого я уже не могла выдержать. Затем сама дама (сандалии, тёмно-красные штаны, жёлтая шёлковая блузка, несколько прямоугольное лицо — в этом порядке) сошла по ступеням лестницы, всё ещё постукивая указательным пальцем по папиросе.
И насколько любая женщина может сохранить любовь к Богу в момент унижения желаний и жизни, насколько готова прощать и сохранять любовь к тому, кто ее обидел, понимая, что он ни при чем, что через него помогают преодолеть первородный грех и ощутить любовь к Богу как высшее счастье, настолько позволено будет иметь здоровье и счастье ее детям. Анна встала из-за стола и, обойдя его, приблизилась к Рози; Рози тоже поднялась. Поместить фильтры на трубы или ещё чтонибудь? Интересная мысль, доктор Грин,кивнул Пендергаст, обращая на неё взгляд своих светлых глаз. Потом в конечном счете все свелось от ценности окружающего мира к самому человеку и к главным составляющим того, что составляет человеческое «я». Железные ворота с гранитными столбами указали мне вход. Потом Стёпу послали на угол бульвара и переулка посмотреть за тем, что происходит, и в случае появления милиции сигнализировать. Сжимавшие ее запястье руки представлялись Рози комком острых углов и выступов, они настойчиво тянули ее вниз.
как бы мы ни уважали Шекспира и других, мы хотим, чтобы наши девочки свободно сообщались с живым миром вокруг них вместо того, чтобы углубляться в заплесневелые фолианты. Я не знаю, почему я постыдно пренебрег моими милыми дамами. И на телефонный звонок он отвечал: «Дааа!» – особым образом выводя звук «а».
http://brayden-immanuel.blogspot.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий